Лионесс: Сад принцессы Сульдрун - Страница 55

«Здесь кто-то ночует, но она ушла развлекаться», — прошептала Сульдрун.

Они подошли к окну. Сульдрун приоткрыла створку: «Тебе придется подождать здесь. Я много раз тут пролезала, когда хотела незаметно сбежать от гувернантки».

Эйлас с сомнением обернулся к двери: «Надеюсь, никто не придет».

«Если кто-нибудь появится, спрячься в платяном сундуке или под кроватью. Я скоро вернусь». Сульдрун выскользнула в окно и пробралась бочком к окну своей спальни по широкому каменному карнизу. Нажав на створку оконной рамы, она открыла ее и спрыгнула с карниза на пол. Здесь пахло только пылью и давним запустением — вызванной дождями сыростью, подсыхавшей в солнечные дни. В воздухе еще чувствовался едва заметный привкус духов — печальное напоминание о былых временах. На глаза принцессы невольно навернулись слезы.

Она подошла к трюмо с ящичками, где хранились ее гребни и другие мелочи. Трюмо покрылось ровным слоем пыли, к нему давно никто не прикасался. Привычным движением Сульдрун открыла потайное отделение. Внутри ее пальцы сразу нащупали украшения и безделушки — самоцветы, золотые и серебряные поделки — то, что ей дарили главным образом приезжие родственники и прочие посетители; ни король Казмир, ни королева Соллас не радовали дочь частыми подарками.

Сульдрун завязала драгоценности в шейный платок. Подходя к окну, она оглянулась, чтобы попрощаться со своей бывшей спальней.

Никогда больше ее нога сюда не ступит — в этом у нее не было никаких сомнений.

Сульдрун вылезла в окно, пробралась по карнизу и вернулась к Эйласу.

Покидая темную комнату, они сначала слегка приоткрыли дверь и выглянули в щель, после чего вышли на тускло освещенную площадку лестницы. Сегодня ночью, как назло, во дворце еще не спали — видимо, приехали какие-то вельможи. Снизу, из восьмиугольного вестибюля, доносились голоса, и теперь молодые люди не могли сразу убежать тем путем, каким пришли. У них часто бились сердца, они смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами.

Эйлас тихо выругался: «Мы в западне!»

«Нет! — прошептала Сульдрун. — Спустимся по другой лестнице. Не беспокойся, так или иначе мы сбежим. Пошли!» Они побежали на цыпочках по коридору, соединявшему башню с другими помещениями Хайдиона. Так началась игра в прятки, нарушившая все планы и ожидания молодых людей. Они боялись собственных теней, и неоднократно внезапная опасность заставляла их сердца уходить в пятки. Они бегали, стараясь не производить ни звука, то в одну, то в другую сторону по коридорам древнего замка, прячась то в одной, то в другой комнате, отшатываясь и выглядывая из-за углов — из Восточной башни в Зеркальный зал, вверх по винтовой лестнице в старую обсерваторию, по черепичной крыше в гостиную на верхнем этаже, где высокородные любовники назначали тайные свидания, вниз по служебной лестнице в длинный темный коридор вдоль заднего двора, выходивший на галерею для музыкантов над Почетным залом.

Свечи ярко горели в настенных канделябрах — судя по всему, зал приготовили к ночному совещанию или к церемонии, но сейчас в нем было пусто.

Сульдрун и Эйлас спустились по узкой лестнице в каморку, соединенную с Малиновой гостиной, получившей такое наименование благодаря малиновой обивке кресел и диванов — роскошное помещение с бежевыми деревянными панелями обшивки стен, отделанной слоновой костью, и огромным ковром ярко-изумрудного цвета. Сульдрун и Эйлас потихоньку подошли к выходной двери и выглянули в Длинную галерею, где в этот момент никого не было.

«Теперь уже недалеко, — сказала Сульдрун. — Сначала добежим до Почетного зала, а потом, если никто не появится, обратно до вестибюля Восточной башни — и наружу, мимо оранжереи».

Последний раз оглянувшись по сторонам, они добежали до сводчатой ниши входа в Почетный зал. Обернувшись, Сульдрун схватила Эйласа за руку: «Кто-то вышел из библиотеки. Скорее, сюда!»

Они проскользнули в Почетный зал. Здесь они остановились лицом к лицу, с широко раскрытыми глазами, переводя дыхание.

«Кто это был?» — спросил Эйлас.

«Кажется, жрец Умфред».

«Может быть, он нас не заметил».

«Может быть… Если заметил, то обязательно придет проверить. Спрячемся в кладовой!»

«Не вижу никакой кладовой».

«Она за шпалерой. Быстрее! Монах уже за дверью!»

Пробежав к трону в конце зала, они спрятались за бордовым занавесом. Выглядывая в прорезь, Эйлас заметил, как открылась входная дверь — потихоньку, очень осторожно. На фоне тусклого зарева факелов Длинной галереи появился темный силуэт округлой фигуры брата Умфреда.

Несколько секунд Умфред неподвижно стоял под аркой входа; только его бритая голова крутилась — он внимательно осматривал зал. Недоуменно хмыкнув, проповедник медленно двинулся вперед, продолжая крутить головой.

Сульдрун бросилась к задней стене кладовой, нащупала железный стержень в углублении пола и поочередно вставила его в два отверстия.

Эйлас удивился: «Что ты делаешь?»

«Умфред может знать про кладовую, он все тут вынюхивает. Но этого он не может знать».

Потайная дверь отворилась; в темную кладовую вырвалось лилово-зеленое мерцание. «Если Умфред подойдет ближе, мы тут спрячемся», — прошептала Сульдрун.

Эйлас, стоявший у прорези занавеса, сказал: «Нет, он возвращается… Он уходит. Сульдрун?»

«Я здесь! Тут король, мой отец, хранит свою тайную волшебную коллекцию. Иди, посмотри!»

Эйлас подошел к проходу в альков, неуверенно озираясь по сторонам.

«Ничего страшного! — подбодрила его Сульдрун. — Я тут уже была. Этот бесенок в бутылке — маленький леший. Конечно, он хотел бы, чтобы его выпустили, но я боюсь, что он настолько озлобился в заточении, что будет мстить даже своим освободителям. Зеркало на стене — Персиллиан; он говорит, когда у него хорошее настроение. А из этого коровьего рога текут или свежее молоко, или мед — в зависимости от того, кто его держит».