Лионесс: Сад принцессы Сульдрун - Страница 167

167

«Может быть, они надеются таким образом предотвратить морское столкновение. Они грузят зажигательные снаряды. Не забывайте, что южный ветер позволит им продвинуться под парусами вверх по реке Сайм».

«К верфям? — внимание Казмира сразу удвоилось. — К новым кораблям?»

Вальдес поднес кружку с вином к неподвижно искривленному рту: «Я сообщаю только факты. Тройсинет готовится к нападению, располагая сотней кораблей и по меньшей мере пятью тысячами хорошо вооруженных бойцов».

«Залив Балт защищен, но недостаточно, — пробормотал король Казмир. — Если тройсы захватят нас врасплох, дело может кончиться катастрофой. Как я узнаю, что их первый флот отчалил?»

«Сигнальные огни ненадежны. Если один не заметят — например, из-за дождя или тумана — отказывает вся система. В любом случае, на организацию цепи сигнальщиков не осталось времени. Голубь не может пролететь сотню миль над водой. Существуют другие средства, но они подвластны только чародеям».

Казмир вскочил на ноги, небрежно уронив на стол кожаный кошель: «Вернитесь в Тройсинет. Присылайте мне вести так часто, как это будет возможно».

Вальдес приподнял кошель; по-видимому, его вес оказался удовлетворительным: «Будет сделано».

Казмир вернулся в Хайдион. Не прошло и часа, как курьеры поспешили разъехаться из столицы. Герцогам Джонгу и Творсбейну велели стянуть пехоту, рыцарей и тяжелую кавалерию к Прощальному мысу в подкрепление уже находившемуся там гарнизону. Другие дивизии, общим числом восемь тысяч человек, срочно направились к верфям на реке Сайм; в устье Сайма и по окрестным берегам дежурили дозорные с сигнальными фонарями. Гавани блокировали, всем лодкам было приказано оставаться на приколе (за исключением единственного судна, доставлявшего Вальдеса обратно в Тройсинет), чтобы шпионы не могли донести королю Тройсинета о мобилизации лионесских сил, готовивших оборону против тайного вторжения.

Ветер подул с юга. Отчалили восемьдесят кораблей с шестью тысячами солдат на борту. Взяв левый галс, парусники направились на запад. Проплывая мимо мыса Палисидры, каждый из тройских кораблей держался далеко от берегов, за пределами видимости бдительных гарнизонов Казмира, после чего повернул на север, пользуясь свежим попутным ветром — нос разрезал холодные синие волны, за кормой бурлила белая пена.

Тем временем тройские эмиссары изъездили Южную Ульфляндию вдоль и поперек. В неприветливые замки на вересковых пустошах, в защищенные крепостными стенами города, в горные цитадели — всюду они привозили известие о новом короле и его указах, игнорировать которые можно было только на свой страх и риск. Нередко их встречало немедленное и благодарное содействие; так же часто им приходилось преодолевать взаимную клановую ненависть, выношенную поколениями, пережившими века убийств, предательства и войн. Жгучие мстительные помыслы преобладают над любыми другими устремлениями; люди привыкают к кровной мести и живут в постоянной опасности, как рыба в воде, одержимые сведением счетов и сладостными мечтами о возмездии. В таких случаях бесполезно взывать к разуму. («Мир в Ульфляндии? Для меня нет и не будет никакого мира, пока от замка Кегхорн не останется камня на камне, пока его развалины не пропитаются до основания черной кровью потомков Мелидо-та!») Поэтому послы применяли более прямолинейную тактику: «Во имя вашей собственной безопасности вам придется на время забыть о междоусобице. Теперь Ульфляндией правит твердая рука, и если вы не выполните указ, предпочтение отдадут вашим врагам, в поддержку которых выступит вся столичная рать — таким образом, вы заплатите слишком дорогую цену за бесполезное упорство».

«Ха! Гм. И кто же эта твердая рука?»

«Король Эйлас уже царствует — по праву престолонаследия и по праву сильного; времена грабежей и вендетты безвозвратно уходят в прошлое. Выбирайте! Присоединяйтесь к высшему сословию и поддерживайте мир в Ульфляндии — или же вас обвинят в измене. А тогда ваш замок захватят и сожгут, а вы и ваши дети, если останетесь в живых, будете доживать свой век в рабстве и нищете. Переходите на нашу сторону, это не принесет вам ничего, кроме выгоды».

Лицо, к которому обращались с подобным воззванием, могло тянуть с ответом или заявлять, что его интересуют исключительно его собственные владения, а не проблемы страны в целом. Более осторожные феодалы иногда ссылались на то, что предусмотрительнее было бы подождать и увидеть, как будут складываться события и соотношение сил. В таких случаях послы отвечали: «Делайте выбор сейчас! Вы с нами или против нас, союзник или человек вне закона — третьего не дано!» В конце концов почти все благородное сословие Южной Ульфляндии согласилось выполнять требования короля — хотя бы из ненависти к Фоду Карфилиоту. Напялив на себя латы предков, они собрали всех способных носить оружие подданных и выехали из древних крепостей под развевающимися знаменами, чтобы собраться в поле у замка Клидстон.

В своем кабинете Фод Карфилиот сидел, поглощенный наблюдением за перемещением фигурок по карте: что предвещало такое сборище баронов? Ничего, что сулило бы ему какие-либо преимущества. Он вызвал своих офицеров и послал их собирать армию по долине Эвандера.

За два часа до рассвета ветер стих, море успокоилось. До Исса было рукой подать — паруса взяли на гитовы, и гребцы налегли на весла. Силуэты мыса Истайя и храма Атланты темнели на краю предрассветного неба; корабли проскользнули по отливающей оловом воде мимо спускающихся в море ступеней храма, после чего повернули туда, где пляж поворачивал с севера в широкое устье Эвандера. Высадив войска на песчаный берег, корабли потихоньку приблизились к причалам Исса, чтобы выгрузить содержимое трюмов.

167