Лионесс: Сад принцессы Сульдрун - Страница 161

161

Карфилиот поднялся на ноги: «Друн, ступай в фургон».

«Я хочу остаться с Глинет», — упрямо ответил Друн.

Карфилиот схватил его за руки и, не обращая внимания на пинки, швырнул в фургон, после чего закрыл дверь на засов. Повернувшись к Глинет, герцог сказал: «Сегодня тебе некуда залезть, деревья слишком далеко».

Глинет отступила на пару шагов. Карфилиот приблизился на три шага. Глинет быстро отошла к двуглавым лошадям и сказала им: «Друзья! Этот мерзавец гонит вас круглые сутки и хлещет бичом по вашим спинам — вы его видите?»

«Конечно, видим. Мы смотрим восемью глазами одновременно».

Наклонив голову на бок, Карфилиот медленно приближался: «Глинет! Взгляни на меня!»

«Незачем мне на вас смотреть, — отозвалась Глинет. — Уходите, или лошади вас затопчут».

Остановившись, Карфилиот покосился на двуглавых лошадей, на выпученные белки их глаз, на взъерошенные гривы. Растягивая губы, лошади показывали длинные острые клыки, раздвоенные на концах. Одна из лошадей вдруг поднялась на дыбы и выставила в сторону Карфилиота когтистые передние лапы.

Герцог отшатнулся, отошел ближе к фургону и стоял, поглядывая исподлобья на Глинет и на лошадей. Лошади опустили гривы, втянули когти и снова начали щипать траву.

Глинет сделала несколько шагов к фургону. Карфилиот бросился к ней. Глинет остановилась. Лошади подняли головы и угрожающе посмотрели на герцога. Их гривы снова взъерошились. Раздраженно махнув рукой, Карфилиот взобрался на козлы.

Глинет открыла заднюю дверь фургона. Они с Друном устроили постель, и ночью их никто не беспокоил.

Пасмурным утром стал моросить мелкий дождь, временами переходивший в ливень. Фургон проехал через Помпероль в Западный Да-от и углубился в Тантревальский лес. Сгорбившись на козлах, мокрый Карфилиот гнал лошадей, в злобном молчании осыпая их спины частыми ударами бича — черные лошади с пеной у рта мчались через лес. К полудню Карфилиот свернул с дороги на малозаметную просеку, поднимавшуюся по склону каменистого холма, и подъехал к Фароли, восьмиугольной многоэтажной усадьбе чародея Тамурелло.

Три пары невидимых рук выкупали Карфилиота, намылив его с головы до ног пенистым душистым соком канифаса. Кожу его выскребли лопаткой из белого самшита и промыли теплой лавандовой водой — его усталость превратилась в не более чем истомленную апатию. Герцог надел черную блузу с малиновой вышивкой и халат, отливавший темным золотом. Невидимая рука подала бокал гранатового вина — он его выпил, после чего размялся, потягивая красивые холеные ноги, как сонное животное. Некоторое время он стоял, размышляя над тем, как лучше всего вести себя с Тамурелло. Многое зависело от настроения чародея — от того, в каком состоянии, деятельном или праздном, Карфилиот застал владельца усадьбы. На этих настроениях можно было и следовало играть, как музыкант играет на струнах. Наконец герцог покинул свою комнату и присоединился к Тамурелло в центральной гостиной, окруженной со всех восьми сторон высокими стеклянными панелями, позволявшими обозревать сверху лесной покров.

Тамурелло редко появлялся в естественном виде, предпочитая выбирать какое-нибудь из десятков обличий, находившихся в его распоряжении. Карфилиот наблюдал множество его превращений, более или менее обманчивых, но всегда достопамятных. Сегодня вечером Тамурелло явился в образе старейшины сильванов, в аквамариновой мантии и венце из серебряных полумесяцев, с белоснежной шевелюрой, бледно-серебристой кожей и зелеными глазами. Карфилиот видел его таким раньше, и ему не слишком хотелось приспосабливаться к чрезмерной чувствительности восприятия и деликатной точности формулировок этого воплощения. Каждый раз, когда он имел дело со «старейшиной сильванов», Карфилиот напускал на себя молчаливую самоуверенность.

Сильван поинтересовался его самочувствием: «Ты освежился, я надеюсь?»

«Несколько дней мне пришлось терпеть множество неудобств, но теперь я начинаю приходить в себя».

Воплощение в аквамариновой мантии с улыбкой взглянуло в окно: «Неприятности, о которых ты упомянул, явились для меня любопытной неожиданностью!»

Карфилиот ответил безразличным тоном: «Всю эту историю устроила Меланкте».

Сильван снова улыбнулся: «И ты ее никак не спровоцировал?»

«Разумеется, нет! Разве ты или я когда-нибудь кого-нибудь провоцировали?»

«Изредка. Но каковы будут последствия?»

«Надеюсь, дело обойдется без последствий».

«Ты еще не принял окончательное решение?»

«Мне нужно подумать».

«Правильно. В таких ситуациях необходима предусмотрительность».

«Приходится учитывать и другие соображения. Я пережил несколько разочаровывающих потрясений. Ты помнишь мою вылазку в Трильду?»

«Разумеется».

«Шимрод выследил Ругхальта благодаря чертовым больным коленям этого болвана. Ругхальт, конечно же, выболтал мое имя. Теперь Шимрод намерен мне отомстить. Но я захватил заложников и нарушил его планы».

Старейшина сильванов вздохнул и покрутил в воздухе пальцами: «Полезность заложников сомнительна. Если они умрут, тебя ждут дальнейшие неприятности. Кто твои заложники?»

«Мальчишка и девчонка, слонявшиеся в компании Шимрода. Мальчишка ловко играет на свирели, а девчонка умеет говорить со зверями».

Тамурелло поднялся на ноги: «Следуй за мной».

Они прошли в кабинет чародея. Тамурелло взял с полки черный ларец, налил в него чистой воды и добавил в нее несколько капель светящейся желтой жидкости, после чего в толще воды на различных уровнях появились переливчатые серебристые пленки. Раскрыв переплетенный в кожу либрам, чародей нашел в нем имя «Шимрод». Строго соблюдая следовавшие за этим именем инструкции, Тамурелло приготовил темную жидкость и добавил ее к содержимому ларца, после чего наполнил полученной смесью чугунный цилиндр высотой шесть дюймов и два дюйма в диаметре. Плотно закрыв верхний конец цилиндра стеклянной крышкой, он приложил цилиндр к глазу наподобие подзорной трубы. Через некоторое время он передал цилиндр Карфилиоту: «Что ты видишь?»

161